– Лорд Гренвилл уехал за границу, миссис Бренсвик.

– И когда же он соизволит вернуться? – этот прозвучавший в ответ женский голос заставил леди Гренвилл замереть, прижав к груди толстенный том.

– Через неделю или две, я не могу ответить вам точнее, – неодобрение дворецкого волнами расходилось по холлу, но на его собеседницу оно явно не произвело никакого впечатления.

– Что ж, передайте ему, что моя дочь умерла во время родов, оставив мне свое дитя. Я назвала девочку Эйприл, хотя до апреля еще довольно далеко!

Похоже, на это заявление не нашел, что ответить, даже образец невозмутимости, коим являлся дворецкий Гренвилл-парка. Эмили не услышала его сдавленного вздоха, а вот звук захлопнувшейся двери донесся до нее вполне отчетливо. Она тотчас пожалела, что застыла соляным столбом вместо того, чтобы выйти и заговорить с женщиной, таинственные взаимоотношения которой с лордом Гренвиллом не давали ей покоя не один месяц. Теперь ей уже не догнать незваную гостью, но дворецкий-то остается на своем месте. И он явно знает эту женщину. Насколько могла быстро, Эмили вышла в холл.

Дворецкий, на длинном лице которого все еще сохранялось выражение глубокого неодобрения с оттенком растерянности, уже почти пересек холл и вот-вот должен был исчезнуть в глубине дома, когда леди Гренвилл окликнула его.

– Задержитесь ненадолго, Спаркс.

– К вашим услугам, миледи, – высокий костистый дворецкий величественно развернулся и уставился на молодую женщину, старательно делая вид, что не смотрит на нее сверху вниз.

– Женщина, которая только что была здесь, кто она такая?

– Миссис Бренсвик, миледи. Она спрашивала лорда Гренвилла.

– Я слышала, но не успела подойти ближе прежде, чем она ушла, – Эмили не собиралась делать вид, что не знает, о чем говорили Спаркс и неизвестная посетительница. – Я хочу знать, кто она такая.

– Прежде, очень давно, она работала в Гренвилл-парке, – вот и все, что мог или хотел сообщить миледи дворецкий.

– Я знаю, что она появляется здесь не в первый раз. Какое дело у нее к лорду Гренвиллу? Возможно, я бы могла помочь, – она чувствовала некоторое раздражение от того, что дворецкий не предложил этой миссис Бренсвик обратиться к миледи. Как будто леди Гренвилл – не хозяйка этого дома!

– Боюсь, я не могу вам ничего сообщить, миледи, – теперь Спаркс смотрел чуть в сторону, сохраняя почтительный вид и при этом явно давая понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.

– Что ж, благодарю вас, Спаркс, – все еще прижимая к себе книгу о бабочках, Эмили захромала в сторону своей гостиной. Она знала, кому задаст все свои вопросы.

Как только Люси вернулась в комнату для занятий, получив свою книгу и поцелуй, леди Гренвилл попросила Хетти позвать экономку.

Миссис Даррем появилась на пороге с легкой тенью тревоги на лице – в прошлом ей пришлось помогать госпоже разоблачать юных преступниц, гостящих в их доме, и кто знает, какой неожиданной идеей удивит ее леди Гренвилл на сей раз.

– Миссис Даррем, – начала Эмили после того, как предложила почтенной женщине присесть. – Вы знакомы с миссис Бренсвик?

– Нет, миледи, – без колебаний отвечала экономка.

– Насколько мне известно, прежде она работала в Гренвилл-парке, – на этот раз леди Гренвилл не намерена была отступать так легко. Если дворецкий прежде всего блюдет интересы хозяина, то экономка должна быть целиком и полностью предана своей госпоже.

– Я не знакома с ней, но знаю, кто такая эта женщина. Она была помощницей кухарки, – пояснила миссис Даррем. – Но ее уволили еще до того, как я сама пришла работать в этот дом. Это было почти тридцать лет назад.

– За что ее уволили? – такого ответа Эмили не ожидала.

– Она… повела себя неподобающим образом, миледи, – после небольшой заминки ответила экономка.

Что ж, леди Гренвилл понимала, что имеет в виду миссис Даррем. Очевидно, что эта миссис Бренсвик, должно быть, еще очень молодая в те дни, завела себе нежелательного поклонника.

– И чем она занялась после того, как покинула Гренвилл-парк?

– Слуги говорили, что она вернулась на ферму, которую после смерти отца унаследовал ее брат. Вероятно, она все эти годы так и жила там.

«Так вот почему в Торнвуде ничего не болтали о незаконнорожденном ребенке какой-нибудь лавочницы! – поняла Эмили. – Уильям, должно быть, навещал ферму своего арендатора и познакомился с ее дочерью. Навряд ли он мог помнить ее мать, когда миссис Бренсвик прогнали из этого дома, он был еще слишком мал».

– Сегодня эта женщина приходила к лорду Гренвиллу, но не застала его. И я знаю, что это не первый ее визит, – пора было переходить к главному вопросу. – Вам известно, зачем она приходила?

– Вероятно, чтобы попросить денег, – без раздумий сказала пожилая женщина.

– Вот как! – леди Гренвилл помедлила, она не была удивлена, так как слышала часть разговора, но ее поразила уверенность экономки. – В прошлый раз она говорила о своей дочери… Она уже уходила, когда я услышала часть ее разговора со своим мужем. Я хотела догнать ее, но мне это не под силу.

– Понимаю, миледи, – миссис Даррем говорила без особой охоты, но лгать хозяйке было не в ее привычках. Тем более ради женщины, которую не считала достойной уважения. – У миссис Бренсвик действительно есть дочь.

– Была, – поправила ее Эмили. – Сегодня она сообщила Спарксу, что ее дочь умерла во время родов.

– О, как печально! – экономка сочувственно покачала головой.

– Так почему все же миссис Бренсвик явилась требовать денег у моего супруга? – Леди Гренвилл не собиралась отходить в сторону от того, что интересовало ее больше всего. – Ее дочь была любовницей Уильяма?

– Конечно, нет, миледи! – миссис Даррем изумленно взмахнула руками. – Сестрой!

– Сестрой? – Эмили почувствовала, что совсем запуталась. – Как это возможно?

– Я же говорила вам, миледи, что миссис Бренсвик, ну, тогда она звалась по-другому, уволили за недостойное поведение. Старый лорд Гренвилл, отец вашего супруга… – почтенная женщина сделала паузу.

– Так вот в чем дело! Признаться, я не поняла, что вы имели в виду, – от удивления молодая женщина даже не почувствовала облегчения, которое должна была испытывать, узнав, что ее муж хотя бы не замешан еще в одной любовной истории. Вернее сказать, замешан, но не так, как она предполагала.

– Леди Гренвилл, матушка милорда прогнала оступившуюся служанку, но ее супруг, как говорили, не оставлял мать и дитя своими заботами, – рассказывала экономка неохотно, история казалась ей неподходящей для обсуждения с леди Гренвилл, но ясно было, что молодая хозяйка не отпустит ее, пока не узнает все до конца. – Как я слышала, он не посмел включить этого ребенка в свое завещание, тем более что к тому времени эта женщина уже вышла замуж за какого-то Бренсвика, но попросил сына позаботиться о девочке.

– И Уильям так и сделал, – теперь Эмили понимала, что имел в виду ее муж, когда говорил, что миссис Бренсвик и ее дочь получили достаточно денег.

– Должно быть, так, миледи. Вы же понимаете, все это меня не касается, но слугам попросту невозможно запретить болтать…

– Понимаю и не виню вас, ни в коем случае, – экономке надо было показать, что хозяйка вовсе не считает ее старой сплетницей. – Так что они болтают еще? Что произошло с дочерью этой женщины?

– Дурная кровь матери со временем дала о себе знать, – миссис Даррем поджала губы. – Эта девушка выросла на ферме, но ей не нравилась тяжелая работа. Должно быть, из-за пятна на ее происхождении ее так и не взяли замуж, и она позволила соблазнить себя заезжему торговцу всякой утварью для фермеров – надеялась, должно быть, что он увезет ее куда-нибудь подальше от этих мест. Увы, она уже немолода и не подходила на роль чьей-либо невесты. Так что она осталась на ферме и зачала ребенка, но, судя по тому, что вы сами мне сказали, родов она не пережила.

– Выходит, у Уильяма есть маленькая племянница… И она осталась круглой сиротой, – жалость к несчастной малютке отодвинула другие чувства.