Мистер Эдмунд Стоунвилль казался более взволнованным, чем его невеста, но это-то как раз никого не удивило. Всем было известно, с каким самообладанием Джейн способна переносить самые тяжкие испытания, по сравнению с которыми венчание не представляло собой ничего из ряда вон выходящего.

При выходе из церкви Ричард пошутил, заявив, что его сестра могла бы открыть курсы для женихов по умению держаться перед алтарем, в то время как Эдмунду следует заняться невестами – ему хорошо известно, как надо краснеть и смущаться. В шутках в подобном стиле Соммерсвиль продолжал упражняться и дальше, во время празднества, за что Эмили была ему очень благодарна. Она была уверена, что на самом деле Ричарду, как и ей самой, будет не хватать общества Джейн, которая должна теперь посвящать большую часть времени своему мужу. Пусть даже брат и сестра часто ссорились в прошлом, эти ссоры стали частью их жизни, и эта часть теперь будет отнята у Ричарда.

Все время, пока продолжался праздник, Эмили старалась веселиться, и это ей вполне удалось. Она не отказывала себе в удовольствии съесть несколько кусочков свадебного торта, полюбовалась на танец новобрачных и сама протанцевала два танца – один с лордом Гренвиллом, другой со своим неизменным партнером, Генри Говардом. Генри был привязан к жене своего кузена и испытывал глубокую к ней благодарность за помощь в сердечных делах.

Во время танца с Генри леди Гренвилл заметила в толпе танцующих незнакомца, чье стремление выглядеть элегантно показалось ей чрезмерным. Каштановые волосы молодого джентльмена были явно завиты, тонкие щегольские усики придавали его немного вытянутому лицу глуповатый вид, впрочем, вполне возможно, они лишь подчеркивали и без того очевидный факт. Джентльмен танцевал со Сьюзен, не переставая о чем-то говорить даже в те моменты, когда партнеры отдалялись друг от друга.

– Ты знаком с джентльменом, который танцует с твой женой? – с удивлением спросила Эмили. – Этот синий цвет слишком яркий для Торнвуда! Еще ни один наш сосед не являлся на свадьбу в васильковом фраке!

– Его представили нам полчаса назад, и он сразу же наговорил Сьюзен десяток нелепых комплиментов, – улыбнулся Генри. – Его зовут Чарльз Риддл, и ему не посчастливилось оказаться племянником суперинтендента Миллза.

– Я бы, скорее, посочувствовала Миллзу, – возразила его собеседница. – Этот юноша ведет себя почти так же развязно, как покойный мистер Ходжкинс!

– Что ж, если он будет слишком долго любезничать с моей женой, его ждет та же участь, что и Ходжкинса! – с притворной свирепостью в голосе ответил Говард.

Эмили фыркнула, но продолжить разговор им не удалось – танец закончился. Позже, когда она сидела у чайного стола и старалась найти ободряющие слова для миссис Логан, искренне огорченной скандальным побегом Агнесс Рэйвенси, всезнающая миссис Блэквелл рассказала то, что ей было известно о мистере Риддле.

– Как я слышала от самой миссис Миллз, этого беспутного юношу сослали в Торнвуд из-за его дурного поведения. Он едва не женился на какой-то актрисе или певичке, проиграл на скачках изумруды своей сестры и подрался с констеблем, который пытался урезонить его, когда мистер Риддл распевал непотребные куплеты под окном одной благонравной юной леди.

– Он явно понравится мистеру Соммерсвилю, у них немало общего, – кисло заметила миссис Пауэлл. – Должно быть, репутация этой леди пострадала из-за бесчинств мистера Риддла.

Эмили удивилась – судя по виду и манерам юноши, его проступки должны были быть куда более безобидными, а то, о чем рассказала миссис Блэквелл, требовало некоторой сообразительности.

Миссис Блэквелл не могла ничего добавить к своей истории, кроме того, что Чарльз Риддл пробудет в Торнвуде до тех пор, пока о его скандальных проступках не перестанут говорить в обществе, где вращались его родители, и перешла к обсуждению бесстыдного поведения директрисы пансиона для девушек.

Леди Гренвилл заметила, как вновь приуныла миссис Логан, и шепотом предложила старушке пойти посмотреть на выставленные в холле свадебные подарки Джейн и Эдмунда. Ей и самой невыносимо было выслушивать болтовню достойных леди, высказывавших предположения о том, кто же ждет миссис Рэйвенси в Лондоне.

– Я до сих пор не могу поверить, что Агнесс могла не только поступить подобным образом – тут-то я ее не осуждаю, – но зачем ей было насмехаться над чувствами викария? Миссис Логан продолжала свои сетования, пока леди Гренвилл делала вид, что разглядывает некрасивую китайскую вазу – подарок леди Уитмен. Мать Эмили не сочла возможным приехать на свадьбу Джейн после того, как мисс Соммерсвиль сперва запятнала свое имя признанием в незаконном происхождении, а затем вышла замуж за коммерсанта. Эмили задавалась вопросом – знает ли ее мать о том, что женихом Джейн стал давний поклонник Луизы, и не в этом ли кроется истинная причина отсутствия лорда и леди Уитмен? Так или иначе, это было к лучшему – решительная дама могла позволить себе какую-нибудь обидную реплику в адрес жениха или невесты.

– Как и вы, я не могу представить себе ее мотивы, – ответила, наконец, леди Гренвилл, понимая, что старушка ожидает ответа. – Возможно, ханжеские взгляды викария надоели ей, пока она занимала пост директрисы пансиона, и ее поступок можно рассматривать как маленькую месть за его придирки.

– Может быть и так, – миссис Логан тяжко вздохнула. – Миссис Пауэлл теперь очень холодна со мной, ведь через меня она тоже может считаться родственницей Агнесс.

Тетушка Розалин некогда тоже сбежала с любовником, но при этом она еще и была замужем, так что, Эмили могла себе представить недовольство миссис Логан, навряд ли оно было меньше гнева и возмущения леди Уитмен.

– Она как будто считает, что мне было известно о том, что затевает Агнесс! – продолжала жаловаться старая дама. – Хотя на самом деле мы почти не виделись с тех пор, как я поселилась вместе с мисс Соммерсвиль в этом доме.

– Мы все полагали, что вы очень близки с миссис Рэйвенси, вы принимали такое участие в ее судьбе… – Эмили знала, почему продолжает обсуждать эту неприятную для нее тему – в глубине души она надеялась узнать у миссис Логан что-то, что оправдает в ее глазах лорда Гренвилла. Либо, наоборот, подтвердит его вину.

– Это так, дорогая, но мы не были закадычными подругами, – слабо улыбнулась миссис Логан. – Мы и встретились-то впервые незадолго до того, как миссис Пауэлл пригласила меня в Торнвуд, и я уговорила Агнесс поехать вместе со мной.

– В самом деле? – Эмили в который раз поразилась тому, как легко эта милая старушка находит себе друзей среди людей намного моложе ее. – Я полагала, вы знали миссис Рэйвенси еще в те годы, когда она не была вдовой вашего племянника.

– Племянника моего мужа, – напомнила старушка. – Покойный мистер Логан не очень-то жаловал покойного мистера Рэйвенси, так что наши семьи не общались. Много позже я решила подбодрить бедняжку и не была разочарована – Агнесс показалась мне такой милой, я очень привязалась к ней…

– Как и многие в Торнвуде и соседних поместьях, – заметила леди Гренвилл.

Продолжить обсуждение проступка миссис Рэйвенси дамам не удалось – в холле откуда-то появился мистер Риддл.

– О, милые дамы, вы тоже упорхнули из этой адской суеты в тихое пристанище? – весело спросил молодой человек, бесцеремонно вмешиваясь в чужой разговор.

– Вы называете «адской суетой» свадебное торжество, сэр? – самым серьезным тоном уточнила Эмили.

– Нет-нет, вы меня не так поняли! – поспешил исправиться мистер Риддл. – Я имел в виду, в бальной зале слишком душно… и шумно… Все это очень утомительно для чувствительной натуры.

Видимо, под чувствительной натурой он подразумевал себя, и обе леди с трудом удержались, чтобы не рассмеяться.

– Полагаю, в таком случае вам лучше было бы воздержаться от посещения балов и других увеселений подобного рода, – миссис Логан с материнской заботой взирала на забавного джентльмена.

– Ох, я опять выразился неловко! – с сожалением в голосе воскликнул Риддл. – Бал очарователен, и здешнее общество вызывает у меня самое горячее желание задержаться в Торнвуде, но, понимаете ли… В какой-то момент начинаешь уставать от музыки, смеха, мельтешения танцующих пар…